Таня, Выдра и компания - Страница 19

Таня растопырила пальцы на руках и пошевелила пальцами босых ног. Действительно, с их помощью можно посчитать что угодно – например, сколько кусков хлеба надо пожарить на завтрак, если мама и папа съедают обычно по три куска, а Таня два. Или сколько рыб осталось у Выдры на ужин, если она поймала пятнадцать, а потом угостила четырьмя Дикого Кота.

– Но если бы Выдра поймала сто рыб, а Кот съел из них тридцать девять, то я бы уже не могла сосчитать это на пальцах, – сказала Таня.

– Да я бы лопнул от тридцати девяти рыб! – воскликнул Кот.

– Нет, я не про то, – ответила Таня. – Я хочу сказать, что в школе учат чему-то ещё, а не только считать на пальцах и писать плакаты. Может быть, я смогу написать целую книгу, когда поучусь немного в школе?

Все задумались.

– А почему папа с мамой не могут тебя научить, как посчитать сто рыб и написать книгу? – спросил Ёж.

Таня вздохнула:

– Папа на работе пропадает, а мама с Васей.

– Тоже пропадает? – спросила Выдра.

– А что такое работа? – спросил Ёж.

– Это где-то далеко, и туда можно попасть только в ботинках, – ответил за Таню Кот.

– И там пропадают? – уточнил Ёж.

Таня вздохнула ещё раз. Её плечи почему-то стали тяжёлыми, как будто на каждое плечо положили по толстой книге, а в голову заполз туман.

– Пойду я обедать, – сказала она невесело, ссадила Ежа на траву и поднялась на ноги. – До вечера.

Друзья смотрели ей вслед, когда она уходила, а потом переглянулись обеспокоенно, и Выдра сказала:

– Люди всегда всё страшно запутывают. Почему они такие?

– Ну, какие есть, – развёл лапами Кот.

– Давайте Таню распутаем, – сказал Ёж.

Кошачий хвост и туманный горн

– Фофофифе! – позвал Ёж. – Фа фофофь!

Его голос глухо доносился из глубины иголок. Свёрнутый в колючий клубок Ёж катался по поляне, и катал его Танин младший брат Вася. Вася ползал на животе по траве, гудел и пищал от восторга, и толкал Ежа то одной рукой, то другой, ничуть не боясь иголок. Сперва Ёж терпел, надеясь, что этот человеческий ребёнок рано или поздно уколется и оставит его в покое, но Вася не обращал внимания на уколы ежиных игл. Он катал и катал колючий мяч, и у Ежа кружилась голова.

Дикий Кот попробовал Васю отвлечь: встал перед ним, вздыбил шерсть на хребте, распушил хвост. И тут же получил пальцем в глаз – Вася попытался потрогать эти сияющие зелёные пуговицы и нечаянно угодил пальцем прямо Коту в зрачок.

– Ай! – сжался Кот.

Он отвернулся от Васи, потирая задетый глаз, и в ту же секунду завыл от негодования – детёныш ухватил его за хвост! Зато Ёж в безопасности: как только Вася его отпустил, он развернулся и поспешил прочь, семеня коротенькими ножками.

– Вася! – ахнула Таня.

Она всего на минуту оставила брата одного с Ежом и Котом и пошла поздороваться с Совой – и вот, пожалуйста, брат уже натворил дел. Ёж сидел под кустом и оттуда настороженно следил за Васей, а Кот с воем вырывался из крепких Васиных рук. Конечно, будь это не Вася, а какой-нибудь другой человек, Кот его покусал бы и поцарапал, и человек мигом Кота бы выпустил. Но сделать больно Таниному брату Кот не мог.

Подбежала Таня, схватила Васины кулачки и по одному пальцу их разжала. Дикий Кот высвободился, отскочил в сторону и принялся с беспокойством изучать свой пострадавший хвост. Вася же возмутился, обиделся, открыл рот и громко заревел.

– Он всегда такой? – спросил Кот, нервно вылизываясь.

– Н-нет, – ответила Таня. – Иногда он спит. И ест.

Над поляной пролетела Сова – она отправилась на вечернюю охоту. Таня её как раз разбудила, когда пришла к дуплу поздороваться. Сова привела перья в порядок, прибралась в дупле и вылетела. Пролетая над поляной, она снизилась и сделала пару кругов. Ёж выбежал из кустов и замахал Сове лапой. Сова радостно ухнула, махнула ему в ответ крылом и только тогда полетела дальше. Вася, сидя на Таниных руках и наблюдая за Совой, забыл обиду и перестал реветь, так и оставшись с приоткрытым ртом.

– У, – потянулся он за улетевшей птицей.

– Да, это Сова, – подтвердила Таня.

– У! У! – замахал Вася руками.

– Да, летает, – согласилась Таня.

– У-у-у, – поднял Вася руки вверх.

– Да, высоко, – кивнула Таня.

– А почему он не на твоём языке говорит? – спросил Кот.

Таня вопросительно посмотрела на Кота.

– Всё «у» да «у», – пояснил Кот. – Всё понятно, конечно, но как-то непривычно.

– Он потом научится, – ответила Таня. – Он ещё маленький.

– Маленький? – не поверил Кот.

Он оглядел Васю, развёл в воздухе лапы, прикидывая Васины размеры, и сказал:

– Он весной родился, а сейчас уже почти осень. Котята за это время научаются всему, что положено знать кошкам.

– Ему четыре с половиной месяца, – возразила Таня. – Это очень мало. Мне вот семь лет, а я до сих пор не взрослая и много чего не умею – водить машину, выпиливать шкафы, считать до ста, писать книги.

Тут она вспомнила разговор про школу и замолчала.

– Вы, люди, как-то очень долго растёте, – заметил Кот. – А откуда шкафы выпиливают?

Когда Таня вернулась домой, неся на руках Васю и толкая перед собой пустую коляску, мама готовила яблочный пирог. Горячий запах пирога пропитал весь дом до последней занавески и до последней подушки, и казалось, что дом вот-вот взлетит на облаке яблочного пара. Таня сразу забыла, как Вася извивался в коляске бешеной гусеницей и громко вопил, и как она взяла его на руки и понесла, и руки начали отваливаться, а дорога до дома растянулась невероятно и стала бесконечной. И даже свои сегодняшние школьные думы Таня забыла и вспомнила про них только перед сном, когда лежала в своей кровати с яблочным пирогом в животе и ждала, когда мама с Васей в охапку придёт пожелать спокойной ночи, а папа придёт почитать книжку.